house of all worlds

Александра Вильвовская вот хорошо пишет:
"Мне кажется, что одно из важнейших достижений конца 20 - начала 21 века, наряду с альтернативными способами получения энергии и прогрессом в стоматологии, - развитие практической психологии и психотерапии.
Это только кажется, что ничего особо нового не происходит. На деле произошел огромный парадигмальный сдвиг.
Понимаете, больше не обязательно проживать свою жизнь исключительно в несчастии и страданиях. Можно, чаще всего, научиться иначе.
Ну "не было у тебя в детстве велосипеда" (подставьте сюда любую сложность - от серьезных травматических переживаний до недостатка материнской ласки). Раньше можно было надеяться либо на случай (придет чудо и меня попустит), либо только самостоятельный поиск. А теперь, незаметно так на самом деле. оказывается есть изрядно людей, которые помогут тебе переучиться жить. Звучит зловеще, понимаю). И терапевты меня с радостью побьют за такое упрощение. Но если говорить по-простому - это действительно простая идея. Не умеешь пока - иди и научись. Ты не обязан страдать.
Я, например, научилась чувствовать радость уже ближе к 40. Именно научилась, да. А до этого не понимала просто о чем это люди так прыгают и светятся, и как они это делают, и завидовала, и злилась ибо мне такой клевой конфеты при раздаче не положили в коробку. А теперь умею). И как-то приятнее жить стало))."

Мне ужасно интересно как это отражается/отразится на литературе.
Хорошие сюжеты всегда про трансформацию героя, но тут трансформация становится более "базовым" ходом. Изменение как норма, как один из основных кирпичиков личной истории, не как сверхценность.

Говорим с Т. о явной неадекватности концовок "Двенадцати стульев" и "Золотого телёнка" (они обе out of character - после первой пришлось воскрешать, а во второй наоборот стоило его убить).

- Я вообще думаю, что по ним давно пора нарисовать аниме. Можно и концовку менять.
- Там придётся менять весь контекст.
- Ну да! На послевоенную Японию, например!
- Хорошо хоть не киберпанк.

- А Остап будет моэ.

- А вместо Кисы будет простой японский школьник.
- Лучше японский отец семейства.
- И еще должен быть священник.
- Проповедник из Америки... Хотя нет, у них православие.
- Точно, его можно оставить как есть. Пусть он будет из Хабаровска.
- Да! Совсем-совсем как был.
- Причем, он должен появиться когда все уже привыкнут к антуражу.

Тут в соседней деревне зашел разговор о том, какие эмоции приводят к вдохновению. И в другой деревне о творчестве как о валидном способе справляться с эмоциями и внутренними конфликтами.
Подумала, что у меня творчество вообще не работает так, мои попытки рисовать или парфюмерить - это как тащить из мутной воды камень. Сначала ты его почти не видишь - какие-то смутные очертания - потом он проступает все ярче и ярче (иногда срывается и надо начинать все сначала), а потом вдруг оказывается снаружи. Очищаешь его от водорослей и вот он лежит обсохший. Процесс затевается для того, чтобы этот камень наконец увидеть. Потому что хочется чтобы он в проявленном мире был. Роденовское "взять глыбу мрамора и отсечь от неё все лишнее" мне абсолютно понятно.
Чтобы такое получилось, самому нужно быть очень тихим и очень прозрачным. Любая сильная эмоция вышибает меня из этой прозрачности, метафорическая вода становится слишком мутной. Я проживаю эмоцию отдельно и возвращаюсь к творчеству уже потом.
Но в итоге я не могу нарратив (нарратив требует конфликта и эмоции), могу только про места и слепки момента. И только недавно стала воспринимать сделанное как "свой результат" (как минимум, я хорошо поработала и у меня красивые сны). Долго считала, что оно само, а я так. Дверь держала.
В чужих работах, кажется, люблю такой же стиль. Проработанные миры, организованные как стихи сюжеты и поменьше саспенса.

И опять думаю о парфюмерии-как-искусстве. Парфюмерия с трудом вмещает в себя нарратив, и в парфюмерии не происходит трансформации воспринимающего, если мы не считаем таковой временное окрашивание реальности. Даже в архитектуре происходит (по крайней мере, в мире есть Гауди). Не знаю, можно ли с этой позиции считать ее искусством. Хотя я и ношусь с винтажной Мицуко и с духами Нигель, которые то почти музыка, то вызовут эмоцию фобии бабочек, то еще что-нибудь.
Впрочем, может трансформации только у меня не происходит. И споры о том, является ли что-то искусством - изначально странная затея.

Удовая база Firmenich внезапно дивная (если в достаточно малой концентрации). Вишнёвая косточка, лёгкая горелость, чернильность и что-то, напоминающее тополиные почки, но на октаву ниже.
Я не понимаю как европейские парфюмеры умудряются делать запахи настолько уродливыми, подчеркивая как раз худшие качества агаро.
Попыталась читать статьи с хроматограммами, но пользы в том мне никакой нет, так как ни одно из этих веществ я не могу купить.

Также Энсар. Энсар прекрасный.
Я предполагала, что цены его сильно завышены (как сильно мне бы ни нравилось то, что он делает), потом почитала блог и прониклась. Стало понятно, что оплачивать приходится не уникальность масел (как если бы результат просто был нестабилен), а процесс поисков.

http://agarwood.ensaroud.com/the-great-cambodian-experiment-10/
All I’ve done since 2010 was hope to find the likes of those oils, somewhere, anywhere. I’ve explained the smell to every distiller I know and they all instantly smirk as if to say ‘of course we know that smell, but forget about finding it today.’ When I discovered those oils were no more than unicorn relics older generation distillers reminisce over and that those two bottles might well be the only proof that oud like that even existed, it was clear what any insane man in my shoes would do."
“You realize you’d have to find wild wood for this, don’t you? But not just wild… old wild wood. The kind they would have used back then. And how would we make it? We’d have to find somebody who was around back then and knows the system. And how on Earth would we get the same water?”

Какой-то параллельный мир вообще. Эмоционально очень мне близкий, но параллельный. ‎
Хоть роман про это пиши. Про смешного иорданца, ставящего на уши всю Юго-Восточную Азию в поисках парфюмерного грааля.

Видели как идет корабль по едва замерзшей ночной реке, и льдины раскалываются и наслаиваются друг на друга с серебристым перезвоном-шорохом - похоже на перебираемые муранские бусины в коробке, только дольше, протяженнее
Потом мозаично качаются в волнах, отсвечивают перламутрово.

Подумала, что это звук современного мира - море даёт другой, оно как будто дышит, а не-моторные корабли с такой скоростью не ходят и таких волн не дают.

Т. рассказывает про зацепивший её рассказ Туве Янссон про маленькую зверушку, которой даёт имя Снусмумрик. Зверушка им восхищается и хочет общаться, он не очень ей интересуется, но придумывает имя, чтобы она стала значимой и можно было наконец поговорить. Зверушка же так радуется обретенному имени, что убегает, совершенно про Снусмумрика забыв, ей становится не до него.
"И имя еще так хорошо помню. - говорит Т. - Туу-Тикки." "Стой. - восклицаю - Это же из волшебной зимы, та самая девочка."

В общем, пока не удалось нагуглить рассказ, я пребывала в уверенности, что Снусмумрик правда дал Туу-Тикки имя. И это... ну вы понимаете, что это значит.
На самом деле, конечно, нет, зверушку зовут Ти-ти-у-у (а рассказ называется "Весенняя песня").

Еще перечитывала недавно "Волшебную зиму", подумала насколько хорошие детские сказки страшные и архаичные, на самом деле. И вот в этом рассказе опять. Дать кому-то имя - это очень серьезно, Янссон все понимала.

"Я сфинкс, я не хочу загадки, я хочу мурмурмур!"
Сюжет трагедии.

Вспомнилось почему-то. В студенческой юности я бегала вольнослушателем на филфак. Среди прочих моих знакомств там была девочка, которая очень любила карманы, карманов у нее было больше, чем у завзятого походника. У нее даже были штаны с нашитыми на них карманами в форме кошелечков из ткани такого же цвета.
В карманах у нее лежали крохотные издания Библии (или, возможно, Евангелия - я не присматривалась) на разных языках. Помимо традиционных греческого и латыни я помню, например, ирландский. Посреди некоторых споров девочка доставала их и сверялась.

Концепт меня потрясает до сих пор. Интересно было бы сейчас найти эту девочку. Хочется знать чем она в итоге занимается.

Села делать мрачные и сложные духи (то ли по мотивам мельничной "Прялки", то ли просто про всех мифологических прях разом), собрала вместо этого совершенно мимо сознания развеселенький зеленый фужер из папируса, фиалки, аглаи, бузины, периллы и зеленого перца. Ну и всего, что полагается фужерам конечно. Запах как после дождя в роще.
Посмотрю что с ним будет когда он дозреет.

Ладно. Надо таки подождать пока доедет багульник. Без него пряха не собирается.
Впрочем, амбретт с черным чаем и белым кедром вместе звучат замечательно.

Если долго не допускать меня до творчества, перестает хотеться вообще чего-либо. Выделила время и так хорошо стало.
С другой стороны, если заниматься только творчеством, я быстро начинаю ненавидеть весь мир целиком.

Просыпаясь, вижу, как мимо окна пролетает птица. Потом еще одна, и еще. Огромная стая – murmuration, прекрасное английское слово – быстрые как стрижи, но стрижи не летают такими стаями.
Еще чуть-чуть фокусирую взгляд и понимаю, что это на самом деле не птицы, а снежинки.